Алексей Зеленов †

Я пришла вчера поздно домой, и мне сказали, тебе звонила какая-то женщина: умер Земсков, или Зеленцов. Я таких не знаю, но сердце сжалось:

- Может, Зеленов?

- А, да, точно, Зеленов.

В сети об Алексее Зеленове практически никакой информации, а написать о нём стоит, хотя бы потому, что снимался в главной роли у Марлена Хуциева в фильме «Бесконечность». До этого он снялся где-то в нескольких незначительных эпизодах.

 

Картина вышла на экраны в 1991 году, а производство длилось больше четырёх лет. Я отработала с Хуциевым бутафором-декоратором три города: Ярославль, Рыбинск, Кострома. В 1989 году, тогда я училась на первом курсе сценарного факультета ВГИК.

Марлен Мартынович снимал кино так, будто его основная задача - ни в коем случае не снять фильм. Съёмки постоянно откладывались, отменялись, переносились. Почти всю экспедицию у меня не было работы, лишь однажды покрасила качели на детской площадки, и состарила (извазюкала грязью) дверь где-то в подъезде.

Однажды мы снимали небольшой эпизод, где герой Лёшы Зеленова и его возлюбленная бегут за ручки по рассветной улице. Съёмка режимная. Выезжали мы в час ночи, чтобы захватить нужную минуту рассвета. Конечно же, раз сто опоздали поймать момент, и, соответственно, снова выезжали снимать на следующие сутки. Когда же оператор успевал, то выяснялось, что поливалки забыли залить асфальт, а Хуциев не может работать, если асфальт не зеркалит. Или вдруг обнаруживался мелькающий светофор за пять километров вдаль по улице. То одно, то другое.

Лёха Зеленов приезжал на съёмки, как праздник, с шутками, прибаутками, громогласный, счастливый, лучезарный. Внешне он несколько походил на Андрея Миронова. Энергия бурлила в нём, как в вечно пробужденном вулкане. Именно так - модно и рискованно.

Мною он весьма заинтересовался, как человеком пишущим, и я дала ему почитать рассказы. И мне навеки вечные приятно, что ему горячо нравилось, то что я пишу. Хотя у него всё было в крайней степени: любовь, ненависть. Человек вихрящихся страстей. Из глаз искры.

Лёха подружился с Владом Пильниковым, актером, игравшим Лёхиного героя в зрелые годы. Владислав тоже уже умер, в 2007 году. Замечательный русский актёр, очень колоритный. Тогда его только пригласили в «Современник». Влад очаровал меня, и у нас даже возник небольшой романчик, несмотря на большую разницу в возрасте.

Помню Лёха в Рыбинске купил здоровенный арбуз, позвал полакомиться. Я зашла к нему в номер, а там духотища, когда сказала, чего не проветришь, ответил: «Лучше вонь, но тёплая!» Стояла осень, прекрасная золотая осень.

Лёха постоянно прокручивал какие-то авантюры, чего-то темнил, у него случались крупные деньги. Вообще, он следил за модой, любил широко покутить.

После съёмок мы продолжали общаться, и с Владом, и с Лёхой. Помню, я уезжала в Чечню, уже работала на картине Ислама Шамиева «Рай под тенью сабель», вышедшей на экраны под названием «Шамиль». Я была там ассистенткой по актёрам, и меня отправили на Кавказ искать подходящего на главную роль актёра.

Накануне мы забухали у меня дома: с Лёхой и Ксенией Стриж, ди-джеем радио Европа Плюс. Лёха, кстати, был первый, кто показал мне новую тысячерублёвку, которая уже давно исчезла из обращения, но тогда впечатляла.

Лёха намеревался делать фильм по моему рассказу «Некрофил». Пили, всякие творческие планы обсуждали, мечтали, голова шла кругом, мы даже переспали с Лёхой вдруг, не знаю, как это вышло, наверное, эмоции переполнили. И опять пили, кипучие разговоры.

И в какой-то момент, я осознаю, что до самолёта остаётся ничтожное время. Мы все выбежали на улицу, совершенно сумасшедшие, поймали такси, запихали меня туда, и такси полетело с такой бешеной скоростью, что порой возносилось на выбоинах, словно собиралось взлететь. Успела на посадку впритык. Аэропорт «Быково». Уже все пассажиры на борту, я в дрободан пьяная, но пропустили, домчали на какой-то колымаге к трапу, тот уже хотели оттянуть, но меня всё же запихали в салон. Не помню, как летела, но среди ночи обнаружила себя в аэропорту города Нальчик. Оттуда через пару дней в Грозный, потом - разные окрестные городки-сёла, встречалась с опальным Дудаевым, затем - Владикавказ (Орджоникидзе), Махачкала, что-то ещё, и обратно в Москву на самолёте из Минеральных вод. Ситуация во всех республиках напряжённая, разруха и апатия. Вскоре началась война. И всякие путчи.

Я параллельно со ВГИКом поступила в Литинститут на дневное, и ушла с Мосфльма, потому что на тот момент фильмы прекратили сниматься вообще.

Лёха упорно искал средства на экранизацию по моему рассказу, вжился в роль беспредельно. Я бывала в гостях в Алтуфьево у него, и его гражданской жены, которую он называл ласково: «Саблезубая». Как-то раз они меня вкусно накормили запеченными карпами. Я рыбу не ем, а тут чуть язык не проглотила, так вкусно. У них жил волнистый попугайчик, влюблённый сам в себя, вечно дрючивший болтающееся зеркальце. Клетка высокая и до половины заполнена окаменевшим гуано, это крайне поразило меня, то есть, они вообще не убирали экскременты, и слой затвердевая рос год за годом. Его жена дружила с Натальей Андрейченко, и постоянно о ней что-то взахлёб рассказывала.

Вот так вот приятельствовали-общались, но однажды всё кончилось. Лёшка вдруг позвонил откуда-то издалека по межгороду, сказал, что у него какие-то съёмки на Дальнем Востоке, или что-то типо того. Потом ещё звонок, будто он никогда не вернётся в Москву, не может почему-то, скрывается. Потом позвонил, и сказал, что навсегда уезжает в Америку. И пропал… лет на восемнадцать. Я думала, что его посадили, натворил что-то, боялась даже, что убил жену. Но доподлинно ничего не знаю.

Недавно опять стал звонить, оказывается, живёт в монастыре, и теперь он - отец Ириний. Много говорил о Боге. Несколько пришепетывал. Я случайно назвала его Алексеем, он вспылил, и гневно сказал, что он никакой больше не Алексей, и даже матюкнулся. Потом ещё звонил, предлагал встретиться, просил написать сценарий по какой-то святой книге, да и просто, мол, соскучился. Несколько раз звонил, и очень настаивал на встрече, но я всячески отказывалась, уклонялась, увиливала, придумывая разные несусветные причины. Меня пугал его напор, его сбивчивая речь, перепады настроения, выпадение из реальной жизни, действительно, будто он либо долго был в заключении, или безвылазно в монастыре, и всё время казалось, что он либо пьян, либо под наркотиками.

Меня подмывало увидеть его, но какой-то чёрный страх ставил преграду. Не верю я, конечно, в Алёшку святого, как и в Ивана Охлобыстина, хотя в словах и интонациях Алексея в наши последние беседы по телефону иногда проскальзывал смиренный покой, но лихие демоны всё же крутили сильнее его душу. По моим ощущениям.

Алексей Зеленов - это арена борьбы Дьявола и Бога, так сильно его всегда раздирали чувства, страсти, эмоции. С ним рядом очень тяжело находиться было, будто шибало током, высокое напряжение чувствовалось.

У меня случайно завалялась карточка Лёшки с каких-то фотопроб, она конца 80-х годов.

Я не знаю, как сложилась его жизнь с тех, как он исчез из Москвы в начале 90-х, наверное, в итоге, действительно скитался по монастырям. Надеюсь, душа его теперь обрела покой.

Царствие Небесное тебе, Алексей!