http://vragsharapov.livejournal.com/620692.html
Я сегодня иду на радужный марш.
Моё детство пришлось на самые глухие и затхлые годы советской власти – 60-70е ХХ века. С ранних лет я ощущала свою гомосексуальность, но не знала, конечно, и близко такого понятия: это было дано с рождения и принималось, как естественная форма бытия. Но по мере взросления приходило тяжёлое осознание: я не такая как все, со мной что-то не так, вернее, глобально не так. Юность была наполнена унынием и тоской, обособленностью, одиночеством и страданием. Внешне я старалась походить на сверстников, имитировать их модель влюблённости, но в душе задыхалась от слёз: «Почему я одна такая на свете?!» Мне не хотелось жить.
Ничего никогда ни от кого я не слышала о гомосексуализме, это к вопросу о пропаганде, не читала книг на подобную тематику, но я родилась такой. И всё же некоторая информация, к счастью, однажды просочилась, мне попался роман Эмиля Золя «Нана». И там была сцена, когда героиня пришла в бар, где женщины, переодетые мужчинами, целовались друг с дружкой. Как сейчас помню, что ехала с книжкой в метро на угловом диванчике у окна. Всё вроде бы в вагоне для всех было так же, как минуту назад, а для меня мир расцвёл радугой: «Такие, как я - есть!» Щёки и уши полыхали, я безудержно улыбалась, душа воспарила. Мне было лет шестнадцать-семнадцать. И вот такая мизерная капелька спасла меня от вселенской тоски и страха перед жизнью.
С тех пор начался долгий путь поисков себе подобных, попыток узнать что-то о гомосексуализме. Но это было невероятно трудно, в принципе, невозможно, никакой информации не имелось вообще. Наконец, мне удалось познакомиться с геями, и уже через них я вышла на лесбиянок. Мне тогда стукнуло уже двадцать два года, это были 80-е. Мы обитали в глухом подполье, у нас существовали опознавательные знаки, различные приметы, которые и сейчас используют квиры, хотя в этом уже и нет необходимости, можно не скрываться, а тогда риск, действительно, имел место быть. Среди моих знакомых гомосексуалов были те, кого реально преследовали, притесняли, посадили в тюрьму, или в психушку. К нам относились как к преступникам, но мы ими не были, мы просто пытались быть такими, какими нас создала природа. Травля зашкаливала, мы все ходили по краю, боялись, но продолжали выживать, как те ростки, что пробиваются сквозь толщу асфальта к солнцу.
А потом наступили времена света, солнца, радуги.
Сегодня хотят вновь вернуть Россию в смутное прошлое. Они называют это пропагандой, информацию о нашей жизни, о том, что мы есть, а я говорю – просвещение. Дети должны знать всё о природе человека, о том, что существуют различные расы, национальности, генетические особенности, сексуальная ориентация. Если гомосексуалов 3-6% от человечества, то значит, такое меньшинство надо запретить? Альбиносов тоже немного – никто же не пытается скрыть их существование, умолчать о непохожих на остальных. Квиры имеют право на существование, такое же, как и гетеросексуальное большинство. Ничего страшного в просвещении детей нет. Если ребёнок знает, что в мире существуют индейцы, какими бы привлекательными они ему не казались, он не сможет превратиться в краснокожего.
В боязни не таких, как большинство людей, желании подавить их, загнать в угол, унизить, лишить свободы угадывается ущербный оскал коричневой чумы. Фашизм в Германии 30-х годов прошлого века начинался с травли гомосексуалов, а затем евреев. Нынешняя Россия взяла в разработку сценарий триллера, ужаса, кошмара, но ведь это не кино, а жизнь, и участники процесса не актёры, а живые люди, которые хотят просто быть самими собой под солнцем, светящим для всех, и дарящим человечеству радугу.
Я не хочу, чтобы дети нового дня вернулись в сумрак неведения, там страшно, одиноко и уныло, я там была. Спасение, счастье, прогресс человечества в просвещении, свободе, правде.
Я сегодня иду на радужный марш.
Фотографии по ссылке:
https://www.facebook.com/vragsharapov/posts/579362592087290
Я сегодня иду на радужный марш.
Моё детство пришлось на самые глухие и затхлые годы советской власти – 60-70е ХХ века. С ранних лет я ощущала свою гомосексуальность, но не знала, конечно, и близко такого понятия: это было дано с рождения и принималось, как естественная форма бытия. Но по мере взросления приходило тяжёлое осознание: я не такая как все, со мной что-то не так, вернее, глобально не так. Юность была наполнена унынием и тоской, обособленностью, одиночеством и страданием. Внешне я старалась походить на сверстников, имитировать их модель влюблённости, но в душе задыхалась от слёз: «Почему я одна такая на свете?!» Мне не хотелось жить.
Ничего никогда ни от кого я не слышала о гомосексуализме, это к вопросу о пропаганде, не читала книг на подобную тематику, но я родилась такой. И всё же некоторая информация, к счастью, однажды просочилась, мне попался роман Эмиля Золя «Нана». И там была сцена, когда героиня пришла в бар, где женщины, переодетые мужчинами, целовались друг с дружкой. Как сейчас помню, что ехала с книжкой в метро на угловом диванчике у окна. Всё вроде бы в вагоне для всех было так же, как минуту назад, а для меня мир расцвёл радугой: «Такие, как я - есть!» Щёки и уши полыхали, я безудержно улыбалась, душа воспарила. Мне было лет шестнадцать-семнадцать. И вот такая мизерная капелька спасла меня от вселенской тоски и страха перед жизнью.
С тех пор начался долгий путь поисков себе подобных, попыток узнать что-то о гомосексуализме. Но это было невероятно трудно, в принципе, невозможно, никакой информации не имелось вообще. Наконец, мне удалось познакомиться с геями, и уже через них я вышла на лесбиянок. Мне тогда стукнуло уже двадцать два года, это были 80-е. Мы обитали в глухом подполье, у нас существовали опознавательные знаки, различные приметы, которые и сейчас используют квиры, хотя в этом уже и нет необходимости, можно не скрываться, а тогда риск, действительно, имел место быть. Среди моих знакомых гомосексуалов были те, кого реально преследовали, притесняли, посадили в тюрьму, или в психушку. К нам относились как к преступникам, но мы ими не были, мы просто пытались быть такими, какими нас создала природа. Травля зашкаливала, мы все ходили по краю, боялись, но продолжали выживать, как те ростки, что пробиваются сквозь толщу асфальта к солнцу.
А потом наступили времена света, солнца, радуги.
Сегодня хотят вновь вернуть Россию в смутное прошлое. Они называют это пропагандой, информацию о нашей жизни, о том, что мы есть, а я говорю – просвещение. Дети должны знать всё о природе человека, о том, что существуют различные расы, национальности, генетические особенности, сексуальная ориентация. Если гомосексуалов 3-6% от человечества, то значит, такое меньшинство надо запретить? Альбиносов тоже немного – никто же не пытается скрыть их существование, умолчать о непохожих на остальных. Квиры имеют право на существование, такое же, как и гетеросексуальное большинство. Ничего страшного в просвещении детей нет. Если ребёнок знает, что в мире существуют индейцы, какими бы привлекательными они ему не казались, он не сможет превратиться в краснокожего.
В боязни не таких, как большинство людей, желании подавить их, загнать в угол, унизить, лишить свободы угадывается ущербный оскал коричневой чумы. Фашизм в Германии 30-х годов прошлого века начинался с травли гомосексуалов, а затем евреев. Нынешняя Россия взяла в разработку сценарий триллера, ужаса, кошмара, но ведь это не кино, а жизнь, и участники процесса не актёры, а живые люди, которые хотят просто быть самими собой под солнцем, светящим для всех, и дарящим человечеству радугу.
Я не хочу, чтобы дети нового дня вернулись в сумрак неведения, там страшно, одиноко и уныло, я там была. Спасение, счастье, прогресс человечества в просвещении, свободе, правде.
Я сегодня иду на радужный марш.
Фотографии по ссылке:
https://www.facebook.com/vragsharapov/posts/579362592087290
Комментариев нет:
Отправить комментарий